В. И. Завьялов, А. В. Энговатова "Палаш из Ярославля".
Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Выпуск 16. Институт археологии РАН, 2020, стр. 149-155.
Совершенствование клинкового оружия в среде номадов привело в третьей четверти I тысячелетия н. э. к возникновению нового вида – палаша, рубяще-колющего однолезвийного холодного оружия с длинным клинком. Первые палаши на территории Восточной Европы появляются в памятниках Хазарского каганата. Так, например, в подкурганных погребениях второй половины VII в., за единичными исключениями, представлены лишь однолезвийные палаши. Возникновение палашей стало следствием поисков повышения эффективности клинкового оружия в условиях конного боя. Применение лишь одной режущей поверхности делало первый шаг в этом направлении – уменьшало вес клинка, что автоматически повышало его маневренность. В древнерусских памятниках находки палашей редки. По всей видимости, этот вид оружия не был характерен для древнерусского воина, о чем свидетельствует и известная легенда о дани мечами, которую предложили поляне хазарам. В этом тексте недвусмысленно утверждается преимущество двулезвийного меча над однолезвийными хазарскими клинками.
Известно, что палаши были широко распространены в войске татаро-монголов. В связи с этим большое значение представляет находка из Ярославля. При исследовании Успенского раскопа в Ярославле был найден фрагмент палаша в коллективном захоронении, в погребе или подклете сооружения 27 (рис. 1–2) (Энговатова и др., 2009.С. 71). Ширина однолезвийного клинка составляла всего 2,6 см. Оружие было сломано, рукоять утрачена, а клинок согнут (рис. 3).
В захоронении вместе с палашом обнаружен обширный комплекс бытовых предметов XII–XIII вв.: украшения (фрагменты браслетов, бронзовый перстень, височные кольца); хозяйственные принадлежности (железные ключи, части рыболовных снастей, белокаменный жернов), большое количество керамики.
Результаты аналитических исследований.
В лаборатории естественнонаучных методов ИА РАН проведено археометаллографическое исследование артефакта. Шлиф сделан на сломе палаша и представляет полное поперечное сечение клинка. На большей части поверхности шлифа обнаружена однородная перлитная структура с цементитной сеткой и избыточным цементитом в виде игл (рис. 4, 1). Микротвердость 221–297 кг/мм 2 . Шлаковые включения практически отсутствуют. По внешнему периметру шлифа отмечены тонкие зоны феррита с перлитом. Это отчетливо видно на фотографии результатов рентгеновской микротомографии (рис. 4, 2), выполненной с помощью аппаратуры фирмы XRADIA (США – Германия) 2 . По всей площади шлифа (особенно в верхней части, на обушке) отмечены микротрещины (рис. 4, 3). Клинок по длине сварен из нескольких полос. Сварной шов стал хорошо виден визуально после расчистки палаша электрохимическим способом в лаборатории реставрации ИА РАН. Наличие сварки подтверждено при проведении рентгеновской микротомографии участка (рис. 4, 4). Элементный анализ поверхности, проведенный методом растровой электронной микроскопии с помощью прибора Versa 3D FEI (США), выявил содержание углерода до 1,83% и марганца до 1,07% (рис. 5).
Вывод.
Палаш откован из литой тигельной стали. Качество ковки хорошее. Критерии оценки качества кузнечных работ предусматривают следующие металлографические показатели: отсутствие нарушений температурного режима, мелкозернистость структурных составляющих, малочисленность и небольшие размеры шлаковых включений; при сварке – наличие тонких, четких сварных швов, что подразумевает хорошее качество ковки и сварки. Соответственно отсутствие одного или нескольких показателей свидетельствуют об удовлетворительном качестве работ. Структура феррито-перлита по краям шлифа и микротрещины в металле свидетельствуют о пребывании предмета в огне. Нагревание можно связывать с попаданием артефакта в огонь пожара. Обращает на себя внимание высокое (выше 1%) содержание марганца в металле (рис. 5, 2). Значение марганца для литых сталей было открыто в начале XIX в.: марганец способствует удалению из стали кислорода и связывает серу. В древних литых сталях содержание марганца крайне неоднородно. В металле, полученном сыродутным способом из болотных и луговых руд (лимонит и сидерит), содержание марганца, как правило, не превышает 0,1–0,2%. С другой стороны, сравнительно высокое содержание (до 0,62%) этого элемента зафиксировано при исследовании предметов из литой стали из средневекового городища Талгар (Северо-Восточное Семиречье) (Зиняков, Савельева, 2005. С. 180). В то же время образцы из Даилама (Dailam) в северо-западном Иране показали низкое (около 0,2%) содержание марганца (Lan, Craddock, Simpson, 1997. P. 8). Скорее всего, это свидетельствует не о сознательном применении марганца в качестве легирующей примеси в тигельной плавке, а об использовании при металлургическом процессе руд из разных источников. Исследованный палаш в настоящее время является единственным образцом откованного из тигельной стали средневекового клинкового оружия, найденного на территории Древней Руси. Правда, следует оговориться, что база а аналитических данных по клинковому оружию из древнерусских памятников невелика. Результаты металлографических анализов 12 мечей опубликованы Б. А. Колчиным (1953). Исследователь установил, что основными технологическими приемами изготовления мечей были наварка стальных лезвий на основу из железа, малоуглеродистой стали или дамасской стали и цементация (Колчин, 1978. С. 192). Эти выводы подтверждают аналитические исследования мечей из Изяславля (Вознесенська, Недопако, Паньков, 1996. С. 120, 121), Киева (Вознесенская, Толочко, 1983. С. 275), Блистовита (Вознесенська, Коваленко, Орлов, 1984. С. 33), Серенска (Хомутова, 1973. С. 222). Сабли XII–XIII вв., прошедшие металлографический анализ, представлены шестью экземплярами. Они происходят из древнерусских памятников: четыре из Изяславля 3, одна с селища Лесковое и одна беспаспортная находка из коллекции ГИМ (Арендт, 1936. С. 166; Вознесенська, Недопако, Паньков, 1996. С. 121, 122; Вознесенская, 1999. С. 121). Сырьем для всех сабель послужил сыродутный металл. Два клинка из Изяславля и фрагмент сабли с селища Лесковое изготовлены по технологической схеме сквозной цементации. Два других клинка из Изяславля и сабля из коллекции ГИМ имели наварное стальное лезвие. Сравнительно редкие клинки из литой стали известны из средневековых памятников Средней Азии (Зиняков, 2003. С. 137; Папахристу, Терехова, 2002. С. 201). Производство тигельной стали открыто в ремесленных центрах северо-западной Индии в начале I тысячелетия н. э. (Lang, Craddock, Simpson, 1997. P. 10). В Средние века европейским мастерам секрет ее производства не был известен. Со второй половины I тысячелетия н. э. центры по производству тигельной стали возникают в среднеазиатских городах (Ахсикет, Мерв) (Папахристу, Терехова, 2002. С. 200; Feuerbach et al., 1998. P. 42). Интересно отметить, что с самого начала производства тигельной стали она использовалась главным образом для производства клинкового оружия (Lang, Craddock, Simpson, 1997. P. 10).
Подводя итоги исследования, можно констатировать, что изученный палаш был дорогим престижным оружием. Исходя из общего историко-археологического контекста, местом его изготовления, скорее всего, является один из городов Средней Азии, покоренных монголами. В связи с этим уместно вспомнить результаты антропологического исследования индивида № 2 из коллективного захоронения № 76. О его несхожести с остальными погребенными говорят пропорции черепа (широкоскулость), антропологический «комплекс всадника», сапоги с высокими голенищами из мягкой кожи на тонкой подошве. Не исключено, что в братских могилах Ярославля наряду с жертвами нашествия покоились и нападавшие.
https://vk.com/doc1318581_552054445?hash=SGEZyIzrEctecvoKxfqPZxYpIechzWt22TFQ62zKlns
