Аттила Тюрк, Мартин Флеш, Адам Штромайер, Олег Федоров.
"Новые данные по реконструкции вооружения и снаряжения всадника из погребения 11 могильника Карош-Эперьешсёг III." (на венгерском языке). (Türk A., Flesch., Strohmayer Á., Fjodorov O.V. A karosi honfoglalás kori temetők viselettörténeti és archeometriai kutatásainak újabb eredményei // A Herman Ottó Múzeum Évkönyve. Т. LX. - Miskolc, 2021. Р. 47–79.)
В 1899 г. фермеры обнаружили богатые конные захоронения эпохи Завоевания родины на
склоне холма при устройстве погребов для хранения моркови в местечке, недалеко от деревни
Карош в Бодрогкёзе. В 1930-х гг. были найдены новые находки, за которыми последовали
раскопки. Золотые и серебряные предметы были переданы в Венгерский национальный
музей ювелиром из Шаторальяуйхей. В период с 1986-1990 гг. производились раскопки
богатых могильников, период функционирования которых был определен в рамках 895-960
гг. н.э. Богатство карошских могильников позволяет предположить, что территория Верхней
Тисы в первой половине 900-х гг. была подконтрольна княжеской верхушке, где устраивались
специальные некрополи для дружинников. В нашей работе мы публикуем материалы
захоронения III/11, а также представляем результаты реконструкции уникального костюма.
Во время похорон мужчина в возрасте 38-45 лет был облачен в самую престижную и
дорогую одежду. Его голова была приподнята, возможно, под нее подложили подушку в виде
шерстяного полотна. На это указывает положение черепа, наклоненного к груди. Небольшие
золотые пластинки, обнаруженные у глаз, рта и затылка, позволяют предположить, что
голова покойного была покрыта головным убором из тканевой основы с металлическими
нашивками. При этом тело умершего со всем инвентарем, вероятно, было плотно завёрнуто
в какой-то саван, или, в ином случае, это было покрывало, с помощью которого усопший был
спущен в могильную яму. Кроме того, в ножном конце могилы были обнаружены остатки
скелета 3-3,5-летнего жеребца, состоящие из черепа и верхних конечностей. Останки лошади
были помещены в могилу после похорон человека. Это типичный пример погребения для
эпохи Завоевания родины, т.н. «частичное захоронение коня у ног». Интерес представляет
пример того, что во всех захоронениях могильника близ д. Карош с остатками туши коня
хвост животного был предварительно отрезан и помещен за пределы могилы.
Уздечный набор из погребения III/11 рассматриваемого могильника уникален для всей
материальной культуры эпохи Завоевания родины, а многочисленность украшений позволяет
реконструировать его с большой уверенностью. Узда была помещена к стопе покойного за
суголовный ремень, из-за большого веса удил сама узда была сложена в виде кучки (рис. 5),
где налобный ремень и капсюль были полностью согнуты назад, а задние части подбородных
ремней были близко друг к другу. Эти детали облегчили понимание расположения рядов
накладок, крепившихся к уздечным ремням.
Позолоченные серебряные накладки располагались на ремне кучками. На наш взгляд, это
свидетельствует о том, что накладки и небольшой наконечник, интерпретированные ранее как украшения ремней сабли и налучий, вероятнее всего относились к меньшему размеру
ремешкам, укрепленных на основной пояс. Кроме сумки и ножа, к ремню крепилась
сабля на восьмерковидный зажим, располагавшийся у петли налучья, тем самым позволяя
быстро отомкнуть ее от ремня во время боя.
Сабля из погребения III/11 Карош-Эперьешсёг является одним из самых выдающихся
образцов венгерского ювелирного дела эпохи Завоевания родины. Об этом говорит тот
факт, что лишь немногие места рукоятки не были украшены, а лишь только те, которые
приходились для захвата рукой. Еще одним примером тонкой работы древневенгерских
ювелиров является оформление ножен, при котором лишь небольшое пространство между
креплениями не имело дополнительных украшений. Узор на верхней части навершия сабли
почти полностью изношен, что указывает на активное использование изделия владельцем.
Накладка, располагавшаяся на конце ножен, не была помещена в погребение, но, учитывая
другие примеры из венгерских и восточноевропейских материалов, полагаем, что
изначально оно предполагалось.
Важно отметить, что как для рассматриваемого примера,
так и в целом для погребений эпохи Завоевания родины, было характерным при укладывании
сабли ориентировать ее острием к черепу. Исследователи искали причину этого явления
в представлениях древних венгров о загробной жизни, учитывая авторитетное, но слабо
аргументированное мнение Дьюлы Ласло. Однако, как представляется, имеется более
прозаическое объяснение: по результатам эксперимента мы видим, что расположение
креплений ножен препятствует острию сабли при резком движении поранить стопу и икру
война.
В погребении, учитывая вышеописанную причину, участники ритуала оборачивали
острие оружия в сторону головы покойного, преследуя цель не навредить покойному.
Важное доказательство того, что умерший погребался в полном обмундировании, находим
в погребении II/52, в частности, в деталях расположения футляров колчана и лука. Оно
уникально с двух точек зрения. Бронзовый наборный пояс расположен отдельно от пояса с
позолоченным серебряным набором. Первый помещен в погребение c отомкнутой пряжкой
рядом с левой ногой. Это уникальный пример, т.к. до сегодняшнего дня в материалах
рассматриваемого периода обсуждался только один тип футляра для лука без накладок и
с костяными украшениями. На Северном Кавказе, в районе Нижнего Архыза (случайная
находка, аланы, IX–X вв), встречаем аналогичные экземпляру из погребения II\52 примеры
кожаных футляров для лука с накладкой для подвешивания. Экспериментальным путем мы
доказали, что пояс с кольцами-распределителями, на который навешивались параллельно
друг другу с левой и с правой сторон чехол для лука (без тетивы) и с колчаном было
возможно поместить в погребение, но без дополнительных элементов от конской узды.
Наше представление ярко продемонстрированы на фото и рисунках погребений из д.
Карош.
Среди других не менее интересных находок в погребении было найдено височное кольцо
с несомкнутыми зауженными концами, вырезанное из узорчатой золотой пластины.
Предположительно, пластина содержала латинский текст, о чем свидетельствует отпечаток
литеры “S”, и была привезена после западных походов.
Анализ находок из погребения показал, что расположение сабли и налучья при умершем
укладывали как при жизни: на левой стороне талии, привязав к поясу. Основываясь
на количестве креплений, сабля привешивалась в двух местах, а лук в одном. Разумно
предположить, что из двух предметов, перекрывающихся друг друга, владелец носил
налучье выше, чем саблю, так как именно в таком положении они перекрывались в
местах, неукрашенных накладками или дополнительными орнаментами. Похороненный
воин носил ташку (сумку) на правой стороне пояса, сзади которой крепился нож. На
дополнительном поясе в двух местах с правой стороны крепился колчан, на нем же, но
с левой стороны располагался чехол для лука, но без тетивы, аналогично тому, что мы
видим в погребении II/52. Подлинность вышеуказанных реконструкций значительно
повышается тем фактом, что почти всем известны близкие аналогии в евразийском раннем
средневековом археологическом наследии, а также изобразительных источниках.
Найденное в погребении II/49 среди накладок узды большое серебряное украшение в виде
конуса в материальной культуре X века до сих пор счиается уникальным. Его положение
в погребении указывает на то, что c ним украшали сбрую, как и это предположил сам
копатель. По многим конным изображениям нам определен как часть шлеи, которую
привязали к верхней части зада лошади.
Археометрические исследования материальной культуры в наших дни непременны для
современных археолонических изысканиях, поскольку они отвечают на вопросы, которые
не могут быть значимо изучены традиционными археологическими методами. По 19
металлическим предметам, обнаруженные в погребении, испытания состава материала
проводились методом micro-PIXE. Полукруглую накладку нижней части налучя, ранее
подозревалась исследованиями как остатки забитой монеты. Это предположение было
подтверждено, так как состав металла очень близок двум дирхемам-подражаниям волго-
болгарского происхождения из Хустского клада (X век). Сходство таково, что накладку на
том уровне ювелирного дела вряд ли могли производить иным способом, как штампованием
серебряных монет. Сравнивая результаты радиоуглеродного датирования с антропологическим
возрастом скелета, мы полагаем, что человек, похороненный в погребении III/11 могильника
Карош, родился уже в Карпатском бассейне, когда-то на рубеже IX–X веков, в первой
десятилетие X-го века и во время битвы при Братиславе в 907 году, он был мальчиком.
Археогенетические исследования выявили тесную родственную и братскую связь между
двумя мужчинами, похороненными в очень богатых погребениях Кароша (II/52 и III/11).
Отсюда: https://vk.com/doc414924679_676242550?hash=x7xvkYZWU92ZqifEEMfyWzKzxJb5wVjb6sAK6EdIQa0
