Нам точно известна дата сражения – оно состоялось утром 05 апреля 1242 г.
Видимо, накануне немцы, уже зная о точном месте расположения русских, заночевали на берегу, а утром выдвинулись вперед для битвы.
В этом месте хочется сказать несколько слов о том, что, по мнению автора, представляло собой сражение эпохи Высокого Средневековья в принципе.
Начнем с того, что основной ударной силой в это время была, конечно, тяжелая конница: для Западной Европы это были рыцари и их свита, для Руси – княжеские дружины, укомплектованные профессиональными, хорошо вооруженными воинами. К середине XIII в. тактика нанесения массированного таранного удара кушированным копьем с ходу уже была известна, в Западной Европе – точно, на Руси – скорее всего, хотя прямых сведений об этом в русских источниках не имеется.
Собственно, подтверждением использования русским дружинниками тактики таранного удара кушированным копьем могли бы стать соответствующие находки воинского снаряжения, такие как шпоры определенной формы, длинные копья с массивными древками и седла с высокими луками, но из этого мы имеем в достаточном количестве только шпоры, которые вполне соответствуют образцам европейских рыцарских шпор.
Шпоры русских воинов, найденные на Шепетовском городище. Именно такой вид шпор характерен для тяжелой рыцарской конницы, практикующей таранный копейный удар
Нет у нас ни находок сколь-нибудь целых седел, позволяющих определить их конструкцию (сохраняются только металлические накладки), ни копейных древков, о толщине которых еще можно судить по диаметрам копейных втулок, но о длине – никак.
Копья, найденные на Шепетовском городище. 1-6 - кавалерийские пики, использовавшиеся в конном бою против защищенного доспехами противника
Есть, однако, в Ларентьевской летописи один момент, по которому косвенно можно судить о наличии у русских седел, во всяком случае, высоких передних лук уже в середине XII в. Речь идет об описании осады войсками Юрия Долгорукого города Луцк в 1149 г. Летописец подробно описал бой, в ходе которого сын Юрия Андрей (будущий Боголюбский) атаковал пехоту противника и попал в тяжелое положение:
токмо ѿ менших̑ ѥго дѣтьскъıх̑ . в҃ . видѣв же кнѧзѧ своѥго в велику бѣду впадша . зане ѡбиступленъ бѣ ратнъıми . гнаста по нем̑ . ӕтъ бо бѣ двѣма копьєма конь под ним̑ . а третьимъ в передни лукъ в сѣделнъıи (Только двое из меньших его детских, увидев князя своего в великую беду впадшего, ибо обступлен он был ратниками, погнались за ним. Ибо попали два копья в коня под ним, а третье в переднюю луку седельную).
То, что у седла есть высокая передняя лука, в которую попало копье противника, конечно, не означает, что обязательно была и высокая задняя лука, но чаще всего бывало именно так.
Таким образом, свидетельств, прямо говорящих об использовании русскими воинами тактики таранного удара, у нас нет, как нет и свидетельств, опровергающих это утверждение, но по некоторым косвенным данным мы можем судить о том, что такая тактика русскими все-таки, скорее всего, использовалась и практиковалась.
Нужно ещё отметить, что управление войсками на поле боя в Европе в то время находилось в самом зачаточном состоянии, что самым плачевным образом сказалось при вторжении тех же монголов. Фактически, полководец в ходе боя, полностью терял управление над войсками, уже вступившими в бой. Не прекратить начатую атаку, не изменить её направление было невозможно. Известны случаи, когда военачальнику удавалось остановить отступающие с поля боя разбитые полки и вернуть их обратно в битву, но такие случаи достаточно редки. Суть управления боем сводилась к выбору времени и места атаки для отдельного подразделения, корректировать действия отряда, уже вступившего в бой, мог, и то весьма ограниченно, только его непосредственный командир путем перемещения своего стяга. Поэтому исходная расстановка отрядов перед началом сражения было делом весьма важным и отражала весь план военачальника на бой, который в ходе самого боя кардинально поменять было уже нельзя. И точно также поэтому огромное значение имело наличие у полководца резерва, который можно было бы использовать в критический момент сражения (главное, этот момент не упустить) в самом важном месте. В русском войске этот резерв состоял, как правило из личной охраны князя, его «ближней» или «старшей» дружины.
Боевой порядок сторон не описан в источниках.
Ливонская рифмованная хроника говорит, что у русских на поле боя стоял сильный отряд стрелков и большинство исследователей сходятся на том, что его князь Александр расположил в центре боевого порядка. По флангам стояли конные дружины новгородцев и переяславцев.
По поводу немецкого боевого порядка сведений в источниках нет вообще никаких, известно только, что немцы атаковали «свиньей» (по поводу того, что собой представляло это построение, ведутся споры), которую с флангов, вероятно, поддерживали крестоносцы дерптского епископа и эстонское ополчение.
Если мы принимаем такое построение сторон за истину (а оно кажется вполне логичным), то реконструкция самого хода сражения не вызывает каких-то сложностей. Удар «свиньи» в центр русского строя – по полку стрелков, одновременный удар русских дружин по флангам немецкого войска, бегство с поля боя чуди и дерптцев (бегство последних отмечено в Лвонской хронике), окружение и уничтожение тевтонской «свиньи», которая к тому времени уже пробилась сквозь пеший полк, о чем есть свидетельства как в русских, так и в немецких источниках Несчастных погибших эстонцев никто даже считать не стал.
Читателю, которого интересуют только достоверные исторические факты, следующие несколько абзацев можно пропустить. Больше о сражении сказать, фактически нечего, а если мы захотим провести более подробную реконструкцию сражения, нам придется уйти в область гипотез, а то и просто фантазий.
Ну а почему бы и нет, ведь это так увлекательно! В источниках мы ничего подобного не встретим, но почему бы не построить свою версию происходившего, заранее, в сотый раз оговорясь, что мы не утверждаем, что так было, мы предполагаем, что так могло быть.
Можно, например, пофантазировать насчет русского обоза или ледяных береговых торосов, помешавшим немецкой коннице развить успех первого удара, где-то приходилось читать версию, что немецкий клин уперся в пресловутый «Вороний камень», или в высокий крутой берег озера, который, как раз имеется в наличии у Узмени напротив Мехикорма. Могло такое быть? Вполне. И такое допущение вполне удовлетворительно объясняет почему немцы, пробив строй пешего отряда стрелков, не смогли развить этот свой несомненный успех, а в итоге были окружены и перебиты.
Можно пофантазировать о том, как происходило развертывание русских и немецких сил на гладком и ровном льду при видимости «миллион на миллион», и как вообще происходило само сражение. Это могло происходить, например, так.
Чтобы не выдать немецкому командующему свой план на бой (а Александром задумано было именно окружение немцев), вынудив их нанеси удар орденской конницей именно по пехоте, русские выстроились на берегу Чудского озера не строем фронта, а колонной, во главе которой стоял пеший полк стрелков, а позади него в самом плотном строю, стремя к стремени, стояли конные дружины, так чтобы приближающимся немцам виден был только строй стрелков и стоящие за ними первые ряды конников. Построй Александр свою рать фронтом «конница-стрелки-конница», немцы могли бы выбрать любой объект для атаки – центр или один из флангов – так что пришлось бы реагировать на немецкую инициативу, а это всегда трудно. Надо заставить немцев атаковать туда, куда нужно русским – центр их боевого построения. Как это сделать? Проще всего – скрыть фланги до времени за центром.
Немцы увидели русских издали, но увидели некую небольшую по фронту плотно сбитую формацию, темнеющую на льду на фоне берега. По мере приближения получилось разглядеть, что впереди в несколько рядов стоит пехота, за ней – конница, но сколько конницы – не понять. Походный строй немцев разворачивается в боевое построение – отряд дерптского епископа делится на две группы, которые расходятся на фланги – прикрывать орденский клин, нацелившийся на русский строй, или, по возможности, атаковать его с флангов, чудскому ополчению приказано следовать за рыцарями след в след бегом и поддержать их атаку на русских из-за спины рыцарей.
По сигналу вся немецкая формация приходит в движение, сначала центр, затем фланги, братья рыцари двигаются сначала медленно, постепенно увеличивая скорость, эстонцы уже начинают отставать, крестоносцы Дерпта идут на флангах с двух сторон.
В этот момент и со стороны русских начинается движение. По сигналу русский строй начинает разворачиваться по фронту, приходит в движение русская конница, формируя два отчетливо определяемых отряда, каждый из которых устремляется на полном скаку мимо орденского клина на идущих на флангах дерптских крестоносцев. Преимущество русских против дерптцев не менее, чем двухкратное на каждом фланге. Эстонцы уже несут потери от русских стрел. Братьям-рыцарям остается только двигаться вперед, помочь дерптцам они уже не могут, не порушив строя. Значит, нужно как можно быстрее покончить с русской пехотой.
Клин на полном ходу сшибается с полком русских стрелков, проминает его, но вязнет в плотном строю. В этот момент до места схватки добегают эстонцы и тоже вступают в бой. Русские пятятся, их строй начинает рассыпаться, кто-то уже бежит, но именно тогда, когда, казалось бы, вот-вот и всё, русские конные дружины, прогнавшие дерптцев с поля боя (часть дружинников отправлены в преследование), бьют немцам и эстонцам в спину. Эстонцы сразу теряют боевой дух, разворачиваются и бегут, немецкий строй также рассыпается, части братьев под руководством командира удается прорваться через строй разбитого пешего полка и покинуть место неудачной битвы, остальные окружены, сражаются до последнего, но один за одним погибают или сдаются.
По сути, исход сражения решил вопрос, чья конница быстрее справится со своими непосредственными противниками на поле боя. Русские справились быстрее.
Такая реконструкция сражения кажется мне вполне себе реалистичной. Самое слабое место в ней – изначальное построение русских в колонну и перестроение перед самым столкновением. Но, во-первых, это красиво. А во-вторых, так действительно могло быть, ничего сложного в таком маневре нет, тем более, если изначально, до начала битвы, все командиры были надлежащим образом проинструктированы.
По сведениям русских летописей, после поражения немцы бежали в сторону Суболичского берега – это западный берег Чудского озера южнее устья р. Эмайыги (русск. Омовжа), что косвенно может свидетельствовать о том, что это были «дерптские немцы», поскольку это направление – кратчайшее, если конечной целью движения является Дорпат (Тарту).
Далее русская летопись сообщает следующее:
Того же лѣта Нѣмци прислаша с поклономь: «безъ князя что есмы зашли Водь, Лугу, Пльсковъ, Лотыголу мечемь, того ся всего отступаемъ; а что есмы изъимали мужии вашихъ, а тѣми ся розмѣнимъ: мы ваши пустимъ, а вы наши пустите»; и таль пльсковьскую пустиша и умиришася.
В этом тексте всё, в общем понятно. Немцы освободили все захваченные с 1240 г. территории и обещали на них не претендовать, плюс обмен пленными по схеме «всех на всех». Интересно только слово «Лотыголу». Большинство исследователей понимают это как возврат к выплате некой «латгальской дани», которую, вероятно, немцы должны были платить псковичам со времен захвата ими латгальских земель (восточная часть современной Латвии), вряд ли речь здесь идет о возвращении контроля именно над самими землями.
Мирный договор этот просуществовал недолго – уже в 1253 г. Псков вновь подвергся немецкому нападению, однако своевременная помощь новгородцев, видимо ещё помнивших урок 1240 г. избавила Псков от осады – немцы, заслышав о скором прибытии новгородского войска, просто-напросто разбежались.
Наибольшее значение битва на Чудском озере получила в том смысле, что на политическом небосклоне Руси окончательно взошла и засияла звезда князя Александра Ярославича. Его авторитет в Новгороде, да и по всей Руси стал, практически, непререкаем, именно с ним предпочитали вести дела ордынские и каракорумские ханы, римский папа, литовский князь Миндовг и другие властители европейских государств. Этот авторитет он сохранял до самой своей смерти в 1263 г., а пошедшие с тех пор столетия только приумножили его славу «защитника земли русской».
) , то пошёл бы через Мехикорма в сторону Тарту,это около 100 км, вот там и пограбить есть что, да сражение быстрее состоиться. 
