Второе Ледовое побоище – всем известная битва Александра Невского с тевтонскими рыцарями на Чудском озере – являлось в значительной степени продолжением первого.
После победы Ярослава Всеволодовича над немцами на Омовже в 1234 г. и до 1240 г., с которого мы начнем наше повествование, произошло несколько важных для нашей истории событий.
Во-первых, не позднее 1236 г. из переяславского плена был освобожден, видимо за приличный выкуп, князь Ярослав Владимирович, тот самый, что являлся родственником клану Буксгевденов и претендовал на псковское княжение. После освобождения, он вновь осел на землях, подконтрольных немцам и, видимо, принес вассальную присягу рижскому архиепископу, передав ему под управление «свои» псковские земли, которые, правда, ещё требовалось отвоевать.
Во-вторых, прекратил своё существование Орден Меченосцев. После сокрушительного поражения от литовцев в 1236 г. при Сауле и гибели в этом бою Великого магистра Фольквина фон Наумбурга, из-за понесенных невосполнимых потерь Орден Меченосцев как самостоятельная единица был ликвидирован, а его остатки были включены в состав Тевтонского ордена как Ливонское ландмейстерство последнего. Красный крест и меч уступил своё место на белых плащах рыцарей черному кресту.
В-третьих, в 1238 г. по Руси прокатилось монгольское нашествие. Разорению подверглись северо-восточные земли Руси – Владимиро-Суздальская земля – наиболее сильное объединение русских княжеств на тот момент, а также части Новгородской, Смоленской и Черниговской земель. Вооруженные силы Владимиро-Суздальской земли в ряде сражений с монголами были разгромлены практически полностью – уцелела лишь небольшая дружина князя Ярослава Всеволодовича, находившегося на момент начала вторжения в Киеве. Учитывая то, что именно Владимиро-Суздальская земля была наиболее активным политическим партнером Новгородской республики в начале XIII в., её тотальный разгром монголами не мог не сказаться и на международном положении самого Новгорода в сторону его ослабления.
Итак, на момент начала 1240 г. на севере Руси мы видим следующую картину. Лежащая в руинах Владимиро-Суздальская земля – самый сильный и последовательный партнер Новгорода в борьбе с крестоносной экспансией. Появившийся новый и гораздо более могущественный игрок на политической арене региона – Тевтонский орден. Русский князь Ярослав Владимирович, сидящий где-то на землях в районе Медвежьей головы (совр. Отепя в Эстонии) и лелеющий надежду вернут себе наследство своего отца – Псков и его земли. Причем в отношении последних Ярославом принесена вассальная присяга рижскому архиепископу. Добавим к этому не совсем безоблачные отношения между Новгородом и Псковом, оставшиеся со времен правления во Пскове отца Ярослава – Владимира Мстиславича и сидения во Пскове «борисовой чади» и картина, в общем станет достаточно полной. Более удобного момента для развития экспансии на восток католическому сообществу Восточной Прибалтики было сложно придумать.
Вряд ли члены этого сообщества (Швеция, Дания, Тевтонский орден, католические епископства Эстонии и Латвии) сумели организовать какое-то подобие коалиции, но, видимо, их руководители мыслили одинаково и действовали в соответствии со своими интересами и возможностями.
Первыми начали шведы. Их поход на Неву и Невская битва многократно описаны в литературе, как научной, так и художественной, рассмотрение этой кампании в наши цели не входит. Скажем только, что шведский поход летом 1240 г. закончился неудачей.
А вот вторыми выступили уже немецкие крестоносцы в союзе с датчанами, и выступили гораздо более удачно. В сентябре того же 1240 г. немцам, при активной помощи Ярослава Владимировича неожиданным набегом удалось захватить Изборск – пригород Пскова. Псковичи, как в 1233 г. решили изгнать захватчиков самостоятельно, но в битве под стенами города 16 сентября 1240 г. псковичи потерпели сокрушительное поражение. По сведениям Ливонской рифмованной хроники погибших со стороны Пскова было восемьсот человек. Если доверять этим цифрам, то псковская община понесла просто огромные потери.
Преследуя отступающих с поля боя псковичей, немцы дошли до самого Пскова и осадили его, разграбив, как это было положено в те века все посады, но на штурм города не решились, отступив на левый берег реки Великой и начав переговоры.
Учитывая то, что на стороне немцев выступал князь Ярослав, а большая часть его противников во Пскове, видимо, погибла в бою под Изборском, мнение псковичей, предводительствуемых неким боярином Твердилой Иванковичем, склонилось к сдаче города князю и, соответственно, немцам. Понесшие в недавнем бою болезненные и невосполнимые в кратчайшие сроки потери, псковичи под угрозой осады и штурма (а они прекрасно знали на недавнем примере Юрьева насколько хорошо немцы могут организовать и то и другое) решили город сдать. Так немцы овладели Псковом.
Однако, для князя Ярослава Владимировича этот день не стал праздником. Немцы вовсе не собирались отдавать Псков ему во владение, а назначили вместо него для управления городом своих собственных фогтов. Выражаясь современным языком, Ярослава «кинули как мальчишку». Слабым утешением для него могло служить только то, что точно также немцы «кинули» и своих союзников по этому походу датчан.
А что же Новгород с князем Александром Ярославичем во главе? А ничего. То есть, вообще ничего. Даже когда в Новгород прибыла та часть псковичей, которая, не желая мириться с немецким владычеством покинула город до его сдачи, новгородцы и пальцем не пошевелили, чтобы им помочь. Более, того, через пару месяцев сам князь Александр, невский герой, был новгородцами изгнан (или сам ушел, тут не все ясно) из Новгорода. Некоторые считают возможной причиной его ухода пассивность новгородцев в отношении «псковского вопроса», некоторые, наоборот, считают причиной его изгнания собственную пассивность князя в отношении немцев. И та и другая точка зрения имеет право на существование, но в свете последующих событий первая все-таки кажется предпочтительнее. И до этих событий, и после них Александр всегда проявлял себя как энергичный, решительный и воинственный руководитель, не склонный к пассивному ожиданию.
Итак, на зиму 1240-41 гг. Псков находился под немецкой властью, а Новгород остался без военного предводителя.
Дальше ещё интереснее.
Видимо, вдохновленные легкой победой над псковичами и захватом Пскова, немцы той же зимой 1240-41 гг. совершили ряд походов во внутренние новгородские земли – на чудь, водь (напомню, Водская земля – современные Волосовский, Кингисеппский, Ломоносовский и часть Гатчинского районы Ленинградской области – считались житницей Новгорода, потеря этих земель самым пагубным образом сказалась бы на продовольственной безопасности Новгорода, и без того весьма шаткой), повоевали земли вдоль реки Луга до её верховьев, приблизившись к Новгороду на расстояние до 30 км. Были взяты, уничтожены или разграблены укрепленные пункты на реке Сума (Кайболовское городище), Лужский городок (д. Городок, южнее совр. Г. Луга), Тёсов (совр. д. Ям-Тёсово Лужского р-на Ленинградской области) и Сабельский погост (совр. п. Погост Сабле Батецкого р-на Новгородской области). В Копорье немцами была отстроена деревянная крепость, ставшая их базой для дальнейших набегов на новгородские земли.
Походы немцев в новгородские земли 1240-41 гг. на современной карте.
Только теперь новгородцы зашевелились. Летописец отдельно отметил, что в числе прочих бед, что натворили немцы на новгородских землях, они ограбили новгородских купцов. Видимо, этого новгородская община стерпеть уже не могла. Торговля являлась становым хребтом Новгородской республики и любое покушение на неё всегда воспринималось новгородцами как экзистенциальный вызов.
Немедленно было снаряжено посольство к Великому князю Ярославу Всеволодовичу с просьбой прислать в Новгород на княжение не кого-нибудь, а именно Александра. На предложение прислать Андрея, новгородцы настояли на том, чтобы приехал именно Александр. Ярослав Всеволодович пошел им навстречу и весной 1241 г. Александр уже вернулся в Новгород.
Не сказать, что дальнейшие события развивались стремительно. К лету Александр собрал войска со всей новгородской земли и отправился… нет, не на Псков. В Копорье. Эту маленькую деревянную крепостицу, построенную немцами меньше года назад, он посчитал нужным уничтожить в первую очередь. Сил хватило. После недолгой подготовки Копорье (возможно, ещё недостроенное) было взято штурмом. В плен к русским попало много немцев, наиболее знатные из которых были приведены в Новгород, а остальных князь отпустил. Иная судьба ждала тех представителей народа водь, что на время оккупации приняли немецкую сторону – они были повешены как переветники, предатели.
После взятия Копорья Александр вернулся в Новгород и начал готовиться к походу уже на Псков, не опасаясь за свои коммуникации. К тому же, он явно ждал помощи от отца, понимая, что одними новгородскими силами справиться с Орденом и объединенными католическими епископствами у него не получится. Только когда эта помощь, в лице его младшего брата Андрея с переяславскими полками его отца подошла, Александр отправился в поход на освобождение Пскова.
Псков сначала обложили со всех сторон, затем взяли изгоном, то есть неожиданным налетом. Учитывая то, что и немецкие и русские летописи сходятся на том, что псковичи встретили русское войско с радостью, а также отсутствие свидетельств как с той, так и с другой стороны о жертвах или репрессиях, штурм, судя по всему, был действительно неожиданным и, весьма вероятно, подготовленным изнутри города, а потому, фактически бескровным. Плененных немцев просто выставили из города.
Однако, и все это понимали, сделано было только полдела. Совершенно очевидно, что немцы с потерей Пскова просто так не смирятся, а, поскольку дело происходило весной и вот-вот грозила наступить весенняя распутица, открытие водных торговых путей, а за ними и время полевых работ (уже не до войны), вопросы с немцами нужно было решать быстро и кардинально. Нужен был мир (какая торговля без мира?), но на новгородских условиях, а именно, хотя бы на условиях возвращения к границам начала 1240 года.
По идее, вообще, по обычаям тогдашних войн, следовало бы пойти на Изборск, захватить его и уже оттуда, полностью восстановив границы Псковского княжества вести немцами переговоры о мире на текущих позициях. Наверняка и такой вариант на княжеском совете рассматривался, но избран был другой.
Видимо, Александр не пожелал класть головы своих воинов под стенами небольшой, пусть и очень важной, крепости, тем более, неизвестно, сколько протянется осада, а время дорого. Поэтому было принято решение, собрав все наличные силы, идти кратчайшим и наибыстрейшим путем в самое сердце немецкой земли – на Юрьев (совр. Тарту, Эстония), вынудить немцев на генеральное сражение, разгромить и на костях убитых продиктовать им условия мира.
Практически без промедления объединенное новгородско-псковско-переяславское войско отправилось из Пскова на север.
Творческое осмысление в стиле где хочу - там верю, где хочу - не верю, а где хочу - придумываю сам, все-таки как-то ненаучно. 
